Чуковский и Киплинг про незаконные задержания

5-го декабря, в 22-30 (если по протоколу) я был незаконно задержан в центре Москвы у памятника А.С.Пушкину. Поздний вечер я провел в ОВД “Тверское”, ночь там же, в камере. Я спал у холодной стены, простудился. В камере примерно 10 квадратных метров (на деле меньше) нас было 10 человек! Двоим всегда приходилось ждать своей очереди, чтобы полежать. Там же, в камере, я провел половину 6-го числа, а остаток (до 21-10) я провел в суде.

Меня и еще сотни людей незаконно задержали. Незаконно обвинили. Незаконно осудили.
В протоколах наших задержаний не было ни слова правды. На суде против нас лжесвидетельствовали. Мне и моим товарищам по несчастию приписали переход Тверской в неположенном месте, создание помех движению и сопротивление сотрудникам полиции. Среди тех, кто получил такой протокол, были люди, которые были задержаны даже не настолько близко к Тверская, 19, как мы. А Дарья Хиншейн, которую судили с нами по этому же протоколу, вообще попросилась сама в автобус ОМОНа для сопровождения. Первоначально ее не задерживали.

Сегодня я уже много говорил о случившемся и устал. Тем более, все думал, стоит ли выносить эту информацию в мой литературный блог. Это место моего отдыха и разговоров о гораздо более приятных вещах. Поэтому, больше я здесь ничего такого писать не буду. Если кому-то интересно, то я коряво описал случившееся (у меня сейчас нет сил редактировать и приводить все в удобный вид, простите) – Заметки о нашем задержании, это копии моих постов с фейсбука.

Но вот что примечательно! Вечером, когда я читал сыну перед сном сказки, то наткнулся на две цитаты, ярко описывающие мою ситуацию:

“Но тут появился перед ними сам Бармалей и, размахивая саблей, закричал:
– Эй вы, мои верные слуги! Возьмите этого глупого доктора со всеми его глупыми зверями и посадите в тюрьму, за решётку! Завтра я разделаюсь с ними!
Подбежали слуги Бармалея, схватили доктора, схватили Крокодила, схватили всех зверей и повели их в тюрьму. Доктор храбро отбивался от них. Звери кусались, царапались, вырывались из рук, но врагов было много, враги были сильнее. Они бросили своих пленников в тюрьму, и лохматый старик запер их там на ключ“.

“Доктор Айболит“, в перессказе Корнея Чуковского

Мы, правда, не кусались и не царапались. Мы мирно проследовали в автобусы, несмотря на то, что на просьбу предъявить документы странный человек с усами и в одежде камуфляжной расцветки, которую можно купить в магазине “Рыболов”, ответил: “Я полковник! Какие, нахуй, документы?!”

И об итогах этой акции устрашения:
“— Ты спрашиваешь, кто такой Наг? Смотри на меня и дрожи! Потому что Наг это я…
И он раздул свой капюшон, и Рикки-Тикки увидел на капюшоне очковую метку, точь-в-точь как стальная петля от стального крючка.
Рикки стало страшно — на минуту. Дольше одной минуты мангусты вообще никого не боятся, и хотя Рикки-Тикки никогда не видал живой кобры, так как мать кормила его мертвыми, он хорошо понимал, что мангусты для того и существуют на свете, чтобы сражаться со змеями, побеждать их и есть. Это было известно и Нагу, и потому в глубине его холодного сердца был страх.
— Ну так что! — сказал Рикки-Тикки, и хвост у него стал раздуваться опять. — Ты думаешь, если у тебя узор на спине, так ты имеешь право глотать птенчиков, которые выпадут из гнезда?”

“Рикки Тики Тави“, Редьярд Киплинг